Хаартман, фон, Фридольф Рафаэль (20.12.1839, Хельсинки- 01.03.1902, Санкт-Петербург). Отец: Каарле Даниэль фон Хартман, директор Аптечного управления; мать: Мария Хелена Розина Францен. В семье было 24 ребёнка (14 от 1-й жены и по 5 от двух других). Избрав военную службу, он поступил в Финляндский военный корпус, затем – в гвардейский полк в Санкт-Петербурге. Р.Хейккиля пишет: "фон Хартман по окончании кадетской школы в Хамина отправился в Петербург, как и члены многих других финляндских дворянских семей. Русский и французский языки они осваивали во время обучения и с помощью родственников и покровителей получали хорошие должности в царском правительстве."¹

В 1859-1866 г.г. – Рафаэль фон-Хаартман служил в армии; некоторое время он был офицером-адьютантом при генерал-губернаторе, дослужившись до чина майора и должности начальника таможни. В 1870г. он переезжает в Санкт-Петербург, становится управляющим таможни³ и начинает коммерческую деятельность.

В 1873 г. началась деятельность предприятия «Финские пароходы» - финский офицер и многопрофильный предприниматель Фридольф Рафаэль фон-Хаартман начал перевозки по Неве на двух небольших пароходах. Первый пароход (шлюп) был построен в Выборге и носил оптимистическое название «Первый». Он начал курсировать в мае 1873 г. от причала на Неве у Финляндского вокзала до Васильевского острова. Уже в следующем году пароходами было перевезено свыше 60000 пассажиров, была заказана постройка новых пароходов.

В 1876 г. Рафаэль фон-Хаартман организует фирму по курсированию спальных вагонов между СПб и Хельсинки (в 1890 г. она переходит к государству).

На основе накопленного капитала фон-Хаартман в 1877 г. создал АО "Финляндское речное /лёгкое/ пароходство", зарегистрированное в Финляндии. Вначале акции длительное время находились в распоряжении фон Хаартмана и его родственников, но в ХХ в. большую часть их владельцев составили петербуржцы.

Акционерное общество быстро расширялось. В конце XIX в. его пароходы ходили по Неве и каналам, а 1880-е гг. также в Петергоф. У АО была собственная механическая мастерская, где занимались ремонтом пароходов, а также верфь, где занимались постройкой небольших судов. Зимой прокладывали трамвайные пути по невскому льду (Engman, Finska ångslupsbolaget,1996, s.149-190)³. В 1883 г. у АО было 33 парохода и примерно 500 работников, а в 1898 г. у Финляндского речного пароходства было уже ок. 80 судов, своя мастерская, 1000 чел. персонала. В 1886-1889 гг. АО перевозило от 8 до 13 млн. пассажиров в год, но со временем уступило часть своих пассажиров трамваям³. В 1900 контрольный пакет акций Финляндского речного пароходства переходит к русским, но название и финский персонал остаются до 1917 г. Впрочем, с появлением трамваев (которыми Хаартман занимался в 1895 г.), перед началом первой мировой войны число пассажиров сократилось до 3-4 млн. в год².

В 1879 г. – Рафаэль фон-Хаартман поступает на государственную службу в Императорскую финляндскую канцелярию. По воспоминаниям, он был церемонимейстером при дворе в звании камергера.

В 1880 г. он женится на Алисе Пинелло, дочери капитана Юлиуса Доминика Пинелло и Каролины Сундвалл. После этого он подал в Измайловский полк прошение об отставке. Вскоре родились 3 сына (Рафаэль, Гаральд и Карл-Даниэль,) а также дочь Марта (20.08.1885)¹.

Как пишет Марта фон-Хаартман-Меес «Моя мать была согласна с желанием отца вернуться на родину, там его ждала отличная должность. Прекрасная квартира возле гавани 3 года была нашим домом <…> К сожалению, матери не понравилось в Хельсинки. Это был провинциальный городок в стороне от блестящей столицы. Она никак не могла жить без поездок в Петербург.»¹

Рафаэль фон Хаартман по-другому осуществил обоюдное желание вернуться в Финляндию – он заказал постройку дачи, «Виллы Алиса» у берега Финского залива, между Оллинпяя и Келломяки (восточной частью Зеленогорска и Комарово). Это было, наверное, в середине 1880-х годов, т.к.уже к 1891 г. он был уже известной и авторитетной в этих местах личностью как председатель комитета, подавшего в Кивеннапскую общину предложение по упорядочению дачной жизни в Терийоки. Предложение касалось порядка застройки, освещения улиц, содержания домашних животных, контроля выступлений странствующих музыкантов и гимнастов, запрещения нищенства⁴.

Вот что пишет его дочь Марта. «Дача "Алиса" была не особенно велика – дюжина помещений для господ, несколько балконов и две очень больших веранды, которые тянулись вдоль всего дома. На южной стороне мы обедали, на северной стороне можно было играть в дождливые дни. В глубине парка вблизи теннисных площадок была отдельная дачка для моих старших братьев и их домашних учителей. Там можно было шуметь, никому не мешая.

В течение двух или трёх зим, которые я проводила дома, мы отмечали в этом доме Рождество – двое моих братьев, домашние учителя, моя гувернантка и я. Жена садовника готовила еду, и мы ели в теплице, где было удивительно тепло. У нас было две теплицы – одна для растений и цветов, а другая для персикового дерева, которое давало чудесные плоды.»¹

Несколько подробнее описывает «Виллу Алиса» Ритва Хейккиля.

«В даче из двух строений в трехэтажной господской половине для семьи из 7 человек была отдельная комната для каждого и еще несколько комнат для гостей. На верхнем этаже находились гостиная, зал, столовая и библиотека. В меньшем строении располагались кухня и прачечная, а также комнаты кухарки, горничной, няни и домашнего учителя. Строения соединялись коридором, через который блюда из кухни носили в столовую, где не любили кухонного чада. Дворник с семьей жил в построенной для него избушке, а позднее решили построить еще одну избушку- для садовника. Возле жилища дворника был земляной погреб, куда в конце зимы складывали крупные глыбы льда, накрывая их слоем земли и опилок. Глыбы льда сохраняли в погребе холод до августа-сентября, когда они начинали таять. Хранимые в холодном земляном погребе молочные продукты, мясо, рыба и овощи долго не портились.»⁵

Дочь Марта вспоминает следующее. «К лету я была со своей семьёй в Терийоки, где отец заказал построить дачу – Виллу "Алиса" – и те три месяца отпуска оставили у меня самые приятные воспоминания. <…> К тому же у нас была лодка, и я проводила время в ней совсем недалеко от берега, пока гувернантка лежала или спала на пляже. Тут я могла читать, вести дневник, делать наброски или акварели, а то и просто-напросто лёжа на корме дремать, как может дремать ребенок в этом возрасте.<…>

У отца была яхта с парусом и паровой машиной. Она называлась «Гарри», по имени моего старшего брата. Летом на этом судне отец плавал за границу. У него был сенной насморк, и он страдал от жары. Поэтому он каждый год хотя бы месяц проводил в море. Он брал с собою обоих моих старших братьев. Они были у него матросами, которые поддерживали в порядке судно и поочередно несли вахту.

У судна был прекрасный изящный силуэт и сам отец был капитаном. Он любил также ловить рыбу, начинал уже в 5 ч. утра. В этом участвовали мои братья, иногда с ними ловила и я, если вела себя тихо.

Перед дачей стоял длинный флагшток. На нём поднимали флаг с нашим гербом, если отец был дома. Когда его не было, то поднимали флаг Финляндии. Поэтому экипаж яхты, которая стояла на якоре в некотором расстоянии от берега, всегда знал, когда можно застать хозяина.»¹

Кроме Финляндского речного пароходства, Рафаэль фон-Хаартман 1895 г. занимался также организацией трамвайного движения в СПб и Н. Новгороде, а в 1897 г. - в Севастополе. В 1898 г. у него было в Нижнем Новгороде 17 судов, и в Севастополе 4 судна.

Рафаэль фон-Хаартман восхищался дикой природой Кавказа, куда регулярно приезжал охотиться на кабанов. Около 1897-1900 гг. он приобрел там имение, благоустроил его, «в частности, построил дороги и колодцы, привел в порядок несколько гектаров виноградников, привел в порядок сад. Из Швейцарии было доставлено 200 [Sic.] коров. Имение находилось между Туапсе и Сочи, возле Черного моря.»¹ Вероятно, это было Аше, 21 км к ЮВ от Туапсе [Марта пишет: «Nache», 22 км от Туапсе].

«1 марта 1902 г. нашу семью постигло большое несчастье. Отец умер от сердечного приступа. С этого дня вся моя жизнь изменилась. Моя беззаботная юность закончилась. Отец умер в 5 часов дня пополудни совершенно внезапно в кресле отеля «Европа» в Санкт-Петербурге, где он посещал своих друзей из Англии. Непостижимо было, что я потеряла любимого папу. Сотни людей провожали его к месту последнего успокоения. Можно было видеть, как многие плакали. Отец был любезен ко всем, высшим и низшим. Он сделал много хорошего, и я верю, что многие искренне любили его.

Перед самым погребением разыгралось интермеццо, которое я никогда не забуду. У отца был брат-близнец, Микаэл фон-Хаартман. Братья были похожи друг на друга как две капли воды. Детьми они носили на шее медальоны с выгравированными на них именами, чтобы их можно было различить. Дядя Микаэл приехал к похоронам прямо из Швеции и к тому же запоздал, так что многие уже собрались в церкви. Внезапно мы, собравшиеся впереди, услышали возглас и громкие голоса. Я обернулась – в проход входил дядя Микаэл. Было совсем, как если бы входил отец. Женщины были в обмороке и в истерике. Дяде пришлось выйти.

Папу похоронили на Смоленском кладбище, и на могиле мама установила камень из финского розового гранита – камня, который папа особенно любил.»¹

Вилла "Алиса", естественно, не сохранилась. В 1930-х гг. «от более чем 70-летней бревенчатой дачи, о которой почти полвека никто не заботился, ничего не осталось. То ли она обрушилась в ужасную бурю 1924 года, а брёвна были увезены, то ли сгорела от удара молнии.» ⁵

С тех пор на участке могло смениться два поколения деревьев и вряд ли уже можно найти это место.

Литература
¹. Martha von Haartman-Mees.Vinddriven.-Ekenäs 1972.-Tryckeri Aktiebolag Förlag- ss.1-34. (Марта фон Хаартман-Меес. Гонимая ветром.-Экенэс, 1972.1-34 шв.).
². М.Энгман Финны и шведы в Санкт-Петербурге в XIX – начале XX в..
³. Энгман, М. Финляндцы в Петербурге.-СПб: 2005.- Сс.214, 215.
⁴. Mikko Uotinen, Eräs yritys Terijoen huvila-elämän järjstämiseksi 18 vuotta sitten. Terijoki N 32, 21.04.1909, ss.2,3 ; Terijoki N 33, 24.04.1909, s.3.
⁵. Ритва Хейккиля, Альберт Эдельфельт и портрет красавицы. Terijoki, kadonnut paratiisi.- Helsinki: "Tammi", 2004.- Ss. 172-177.( Терийоки, потерянный рай.- Хельсинки: "Тамми", 2004.- Сс. 172-177, финск.), см. перевод.

/ ©  А. К. Молчанов, март 2010 г. /

Последние комментарии: